Во время новогодних праздников в Екатеринбурге за подготовку террористических актов была задержана группа подростков. Парни уже успели поджечь полицейскую машину и, судя по найденному у них запасу нехитрой взрывчатки, вероятно, готовились еще что-нибудь подорвать. Понятно, что по приказу — с той, вражеской стороны. И не от большого ума или сжигающей душу ненависти. К сожалению, подобные новости для нас — уже не редкость.
Череда диверсионных актов, координируемых из-за рубежа, в России начала расти с 2022 года. Толчок для наступления понятен: начало специальной военной операции по освобождению ДНР и ЛНР. Участники, привлеченные для первых акций, тоже объяснимы: на террор шли зрелые люди, несогласные с политикой государства. Но сейчас ситуация изменилась. По данным аналитиков ФСБ, возраст людей, втягиваемых в диверсионные акции, стремительно молодеет. Если в 2022-м он в среднем составлял 38 лет, то в следующем году уже 28, сейчас вербовщики нацелены на 25-летних и моложе. Это реальная угроза обществу, к которой мы были не готовы и сейчас должны противопоставить серьезную систему воспитания и патриотической работы с молодежью, информирования общества, уверены в Федеральной службе безопасности.
- Война идет не только по линии фронта, противодействие противнику охватывает всю страну. И думать, что где-то там, далеко, решается судьба СВО, а в нашем городке все и тихо и спокойно, — бессмысленно, даже опасно. С нынешними технологиями и методами психологического воздействия враг может дотянуться до каждой семьи и тем или иным способом проникнуть в каждый дом, — говорит Алина Казанцева, официальный представитель УФСБ по Свердловской области.
Как пояснил «РГ» один из аналитиков, цель вербовки россиян со стороны ВСУ сейчас не столько нанесение серьезного материального ущерба экономике страны, сколько желание посеять страх и вовлечь в преступную деятельность юное поколение. - По сути дела, они крадут наших детей, их будущее, ломают в самом юном возрасте возможность построить нормальную жизнь на благо себе и родины. Это даже страшнее, чем массовое мошенничество с деньгами, — считает Алексей Старостин, эксперт уральской ассоциации «Центр профилактики экстремизма и противодействия идеологии терроризма».
Как правило, подростки, находящиеся в кризисных ситуациях, из неблагополучных семей, легко ведутся на предложения вербовщиков. Ими легко манипулировать. Причем вражеская сторона использует тонкие подходы, чтобы наладить контакт. Вначале общаются на отвлеченные темы, пытаются заинтересовать, показывают, что очень хорошо понимают его душевные страдания. Утверждают, что он — лидер, способный на поступки. А когда доверие сформировано, дают «интересное» задание. Для начала, к примеру, граффити нарисовать и постепенно вовлекают в преступную деятельность, обещая солидное вознаграждение. Впрочем, стандартов в вербовке не существует. Враги ловят «заблудшие души» в Сети скопом, не сортируя на гайдаровских «плохишей и мальчишей». И то, что ребенок живет в, казалось бы, благополучной семье, — не гарантия недосягаемости. Из всей красноуральской группы только у одного, 15-летнего Николая, полная семья, но именно к нему первому пришло сообщение с предложением заработать. Диверсиями заграничные заказчики свои задания никогда не называют. Но Николай смекнул: здесь что-то не то, и даже показал сообщение родителям. Они посоветовали сыну оборвать все связи с опасным контактом. Только дальше почему-то не пошли: забыли проследить — выполнил ли ребенок совет, да и в правоохранительные органы не просигнализировали. Когда предложение по-легкому «срубить денег» пришло во второй раз, светить его перед родителями Николай уже не стал, а показал друзьям во дворе. И приманка сработала. Вначале дворовая компания раскрасила стены домов провокационными граффити. А дальше — круче: поджог технологической будки у вышки сотовой связи и, наконец, поход с бутылями с бензином на тепловоз.
По городу до сих пор витают слухи о бешеных деньгах, обещанных и полученных подростками за запал железной машины. Якобы через счет одного из мальчишек прошло более 600 тысяч рублей. На самом деле так дорого зарубежные вербовщики наших детей не ценят: деньги были обещаны более скромные — чуть более 100 тысяч, а выплачены вообще крохи.
Подростки сливают свою судьбу по дешевке. По оперативным данным, расценки на поджоги начинаются примерно от 10 тысяч рублей (два года назад фигурировала цифра 5 тысяч). Деньги не просто грязные, губительные. Недавно в Ноябрьске при поджоге вертолета два школьника 13 и 14 лет едва не сгорели сами. Хотели красиво, как в кино про Джеймса Бонда, сигаретой подпалить облитую горючей жидкостью машину. Но по воспламенившейся дорожке огонь перекинулся на детей. - Для иностранных спецслужб судьба вербуемых подростков безразлична. Их не интересует, останутся ли они живы и что будет, когда российские спецслужбы или правоохранители вычислят несовершеннолетних и арестуют их. А малолетних диверсантов мы всегда находим. Для вербовщиков наши дети — расходный материал, как спичка: подожгла свое — выкинули. И начинают обрабатывать других, — поясняют в УФСБ РФ по Свердловской области.
На дестабилизацию ситуации внутри России за рубежом сейчас работает целая система. Ведь диверсия — тоже оружие, у которого нет ограничений по дальности поражения. И не стоит рассчитывать, что, увидев вал пресеченных терактов, противник остановится и больше не решится затеять провокацию в каком-нибудь глубинном маленьком городке.
Как наказывают за теракт
Уголовная ответственность за преступления террористического характера (ст. 205 УК РФ) наступает с 14 лет, максимальное наказание за такие преступления для несовершеннолетних — до 10 лет лишения свободы. Даже если судебно-психиатрическая экспертиза признает человека, совершившего теракт, невменяемым, его лишают свободы — отправляют на принудительное лечение.
За подростка, совершившего теракт в возрасте до 14 лет, административную (ст. 5.35 КоАП РФ) либо уголовную ответственность (ст. 156 УК РФ) несут родители. Самого несовершеннолетнего могут поместить в специнтернат закрытого типа.
Осужденные за преступления террористического характера попадают в реестр террористов и экстремистов. В отношении таких граждан применяются меры специального контроля, прежде всего — финансового, что ограничивает их возможности в банковском обслуживании, переводе и снятии денег со счетов, в оперативном совершении покупок. Сведения о гражданине могут содержаться в реестре вплоть до смерти. Осужденный за преступления террористического характера лишает своих детей возможности работать в правоохранительных органах, быть государственным и муниципальным служащим.
Источник: РГ.ру.
