Покуда сердца стучатся — помните!

В те далекие времена, когда шли жаркие сражения с фашистами, в тылу тоже были не менее жаркие битвы за урожай, в которых участвовали женщины, старики и дети. Великая Победа была завоевана общими усилиями советского народа. Поколение победителей уходит… Время не щадит никого. И очень важно, чтобы молодежь помнила о подвиге своих дедов и прадедов.

Рассматривая
старую фотографию…

Послевоенная фотография. На ней – руководители района и города, вернувшиеся живые фронтовики и тыловики, которые в 10-12-летнем возрасте заменили отцов и братьев, ушедших на фронт.
Вглядываясь в знакомые лица, запечатленные на фотографии, с горечью сознаю, что на сегодняшний день в живых остался лишь один Илья Иванович Макаркин, 1929 года рождения. Там он еще не успел получить звания «Заслуженный животновод ЧАССР». Павел Петрович Петров, заслуженный агроном ЧАССР. Заслуженный учитель ЧАССР, бывший директор Бреняшской школы Клавдия Ивановна Макаркина. Старшие братья Петровы, фронтовики, имеющие боевые награды.
Среди этих людей – пожилой мужчина, А.А. Макаров. Вот о нем мне бы и хотелось рассказать читателям газеты.
Правду говорил открыто
В конце 1892 года в семье Алексея и Марии Макаровых родились близнецы Андрей и Дмитрий. Дмитрий вскоре умер. В семье Макаровых росли 5 сыновей и дочь.
В первую мировую войну А. Макарова призвали на фронт. Служил при штабе, вроде, писарем. Писал красиво и грамотно, хорошо рисовал. После службы его направили учиться в художественное училище на Украину. Проучившись год, он заболел тифом и попал в больницу. А когда выздоровел, училища уже не было. В стране произошла революция.
А. Макаров приехал домой, женился. В партию большевиков он вступил еще на фронте и дома сразу же включился в пропагандистскую работу среди сельчан. При его участии открывались школы безграмотных, клубы и избы-читальни, организовывались колхозы, закрывались церкви. Он был очень честным, правду говорил открыто. Никому не отказывал в просьбе писать заявления в разные инстанции и добивался справедливости. Видимо, поэтому его многие не любили и в то же время боялись его жалоб.
Его жена, моя тетя, как многие колхозники, копила рубли, продавая на рынке масло, яйца, но вырученные деньги часто уходили на подписку газет и журналов, на государственные займы. У Макаровых была небольшая библиотека.
Когда началась война…
В октябре 1941 года А. Макарова призвали на рытье окопов вдоль реки Суры. Он был назначен старшим среди жителей деревни. Домой он вернулся лишь в мае 1942 года. Тетя тоже была мобилизована на рытье окопов. Однажды она после работы, когда остальные отдыхали, решила проверить, как дела дома. Сосед напротив увидел свет в окне и сообщил в милицию о том, что она, якобы, дезертировала с работы. Тетю задержали по дороге на работу. Шесть месяцев разбирались в следственных органах по ее делу. Потом отпустили. Забрали ее осенью, она была по-осеннему одета, а отпустили в конце зимы. Она шла пешком сутки из Чебоксар в осенней одежде…
В июне 1942 года Макарова призвали на фронт. Рано утром он пешком пошел в военкомат. Устав, прилег у ручейка отдохнуть. Решил умыться и увидел в воде опухшее лицо. В военкомате врачи признали у него болезнь «рожу» и положили в госпиталь. После лечения А. Макаров был направлен на лесоповал. Его назначили старшим, т.к. он был коммунистом. В декабре 1942 года он попал под дерево, получил множественные переломы правой ноги, глубокие раны головы, рук, туловища. Он снова оказался в госпитале. Весной 1943 года Макаров попросился домой, чтобы не занимать место в госпитале. Его везли на перине, чтобы причинять меньше боли.
Кости на ноге срослись неправильно, и он остался хромым. Зимой и летом Андрей Алексеевич мог ходить только в лаптях, которые обувала ему тетя. А после ее смерти он и в жару, и в холод носил резиновые сапоги большого размера и ватные брюки и жаловался на то, что ноги мерзнут.
Махорка – на вес золота
В 1943 году колхозам дали план посадки махорки, до этого времени махорку в колхозе не сажали. Колхозного овощевода призвали на фронт, а Макаров был любителем-садоводом и цветоводом, знал толк в овощеводстве. Выращивание махорки было под особым контролем, невыполнения плана не допускалось.
Председателем колхоза был Д.Р. Стафик. Из своих, деревенских. Он одним из первых вступил в колхоз, при первом председателе колхоза Д.А. Макарове был счетоводом. До войны в деревне было много единоличников (жили обособленно, в колхозных работах не принимали участия), а в начале организации колхозов их было еще больше.
Скрытые враги подмочили посевные семена, собранные первыми колхозниками. Правление колхоза знало имя вредителя, но доказать что-либо было невозможно. Председатель колхоза заболел от переживаний и частых допросов. Секретарь Д.Р. Стафик уехал в город, уехал и А.А. Макаров, а его брат Дмитрий вскоре умер от туберкулеза.
Когда забрали на фронт нового председателя П.Л. Краснова, встал вопрос, кого избрать. Председатель колхоза — как хозяин в доме. Три дня женщины срывали собрание, требуя вернуть на должность Д.Р. Стафика. Душа болела и у бывшего председателя – не мог он доверить посадку махорки непроверенному человеку. Он пришел к А.А. Макарову и попросил его помочь в этом непростом и очень ответственном деле. И Макаров согласился.
Еле передвигаясь с помощью костылей, он собрал звено для выращивания махорки из жен и вдов первых колхозников, которых он уважал. Сам Макаров не курил, но видел, как страдали в госпитале раненые без махорки.
Звено по выращиванию махорки не менялось. Процессом от выращивания рассады до сдачи урожая государству занимались одни и те же люди. Работа эта ценилась и оплачивалась несколько больше остальных полевых работ. По настоянию тети в эту бригаду зачислили и моих сестер – 13- и 11-летних Розу и Тамару.
Старшая сестра жила у Макаровых, а средняя — у бабушки (матери трех сыновей-фронтовиков). Дядя Макаров не хотел их брать, т.к. мы были детьми «врага народа», хотя отец добровольцем ушел в штрафной батальон и в конце войны был реабилитирован. Однако Макарова это не убеждало…
Работать было тяжело. Старшая сестра и сейчас вспоминает: «Сажали махорку рядами. Каждому давали определенное количество рядов. Надо было обрывать цветоносы и нижние листья. Около поля протекала река. После обработки каждого ряда еле доходили до речки. Тошнило, рвало зеленью, лица были серо-зеленого цвета (дети травились никотином). Умывшись и немного отдохнув, мы приступали к обработке нового ряда». Из той бригады на сегодняшний день в живых осталась только моя старшая сестра Роза.
На фронт призывались и девушки. Целую партию провожали жители деревни на фронт, однако лишь двое из них оказались на передовой, другие были отправлены в Сибирь для тыловых работ. Среди призывников была Федосия Васильевна Таланцева. Свою работу она передала младшей сестре Евгении.
Среди колхозников было недоверие к единоличникам, их не любили. Многие дети единоличников в войну стали выходить на работу в колхоз. Единоличники были разные. Одни были недовольны тем, что их земли отдали колхозу, отрезали половину огорода, заставляли платить большие налоги. Другие не хотели работать вместе с бедняками, но постепенно в войну стали выходить работать на колхозные поля. Общее горе объединило людей. Работали без отдыха, изготовляли из лесоматериала различные изделия, жгли уголь для кузницы, а потом меняли на хлеб. Единоличники держали домашнюю живность, пасли ее на колхозных полях.
В черном списке
Немало было написано о трудовых подвигах И.И. Макаркина, но мало кто помнит о его детстве. Я часто вспоминаю рассказы бабушки…
Кагда началось раскулачивание, в черный список попал и отец Ильи Макаркина – Иван Никифорович Тимофеев-Макаркин. Семьи оставили жить в бане, отца увезли неизвестно куда. Дату и место его смерти семья не знает. Что можно продать – все продали, вплоть до чашек и ложек. Наша бабушка купила обеденный стол (свой сгорел при пожаре). Конфисковали даже валенки, которые были на ногах матери. Дом увезли в Аликовский район под школу или правление колхоза. Семья осталась в голых стенах бани.
Ходить к Макаркиным боялись. Наша бабушка оставляла им хлеб и продукты в узелке, позади огорода, в потайном месте, о котором знали только они. В открытую помогать им боялись. Вот тогда-то, видимо, и умерли сестры Ильи Макаркина. Осталось трое детей: дочь Александра, 1919 года рождения, сын Илья, 1929 года рождения, и дочь Татьяна, 1934 или 1935 года рождения.
Александру призвали на трудовой фронт за Урал, откуда она приехала больной и умерла. Татьяна – заслуженный учитель Чувашии, отличник народного просвещения, имеет медаль «За освоение целинных земель».
Об этой семье можно писать романы. Они вставали с колен, поднимаясь все выше и выше. Может, и были в обиде на власть, но всегда улыбались людям. Никто не видел и не слышал стонов Ильи по ночам от судорог в ногах и болей в суставах. Босоногое, голодное детство все чаще и чаще напоминает о себе… Но как бы тяжело ему ни было, он помогает чем может своей сестре – вдове Татьяне. Есть ли у Ильи Ивановича обида на страну, людей – я не знаю, ведь он никогда и никому не предъявлял никаких претензий. Он доволен прожитой жизнью, радуется миру на земле.
Как живые…
Прошлое не забудешь, здоровье не вернешь. Кому предъявлять претензии? Каждый из тех, кто изображен на старой фотографии, тихо и безропотно выполнял свое дело. Каждый приближал нашу Великую Победу, как мог. Они не просили каких-либо льгот и наград. Жили скромно и тихо ушли из жизни. Среди них (стоит в центре) – инвалид, пришел с фронта без одной ноги...
Детям своим расскажите о них,
Чтобы запомнили!
Детям детей расскажите о них,
Чтобы тоже запомнили!
(Р. Рождественский).

Н. АЛБУТОВА, ветеран труда.

Автор записи: admin

Комментарии:

Добавить комментарий