Круг его знакомств в культурной среде страны был неожиданно широк. Геннадий Николаевич Липатов дружил с такими знаменитостями, как актёр Пётр Вельяминов и писатель, автор известнейших романов «Иду на грозу» и «Зубр» Даниил Гранин.
В молодости, несмотря на резкий, прямой характер, далеко не всем нравившийся, имел перспективы зацепиться в Москве – не говоря уж о Ленинграде, где обучался мастерству, но судьба распорядилась осесть у нас, в Шумерле. О чём он никогда не жалел. А до этого создал за несколько лет четыре театра в городах Поволжья. Две из написанных им пьес «прошли цензуру» и ему удалось самому поставить их. Памятуя о своей «диссидентской» молодости, он «при царе Борисе» вёл в Шумерле дискуссионный клуб.
Геннадий Николаевич открыл в ДК «Восход» самодеятельный театр, в 1969 году получивший высокое звание народного. В то время нашего режиссёра знали в Шумерле очень многие. К сожалению, в перестроечные годы театр прекратил своё существование. А ведь когда-то режиссёр был неоднократным лауреатом театральных и телевизионных смотров.
Родился Геннадий Николаевич в селе Анастасове Порецкого района 25 января 1937 года. А в 1938 году семья Липатовых переселилась в новообразованную деревню Пугачёвку, в том же районе. Небольшое это селение существовало с 1928 по 1979 год. Три десятка анастасовских крестьянских семей имели тут дальние пахотные наделы – и переселились на них. Первым построился дед Геннадия Николаевича с материнской стороны, Андрей Фёдорович Пугачёв (по его фамилии деревня и назвалась). Отец Геннадия Николаевича трудился в этом новом колхозе кузнецом. До революции там стояла усадьба помещиков Пановых, от которой к колхозным временам даже и фундамента не осталось.
В первый класс семилетний Гена пошёл осенью 1944 года. Школа находилась в нескольких километрах, в селе Кочетовке. Сразу за Пугачёвкой дорога пролегала через конопляное поле, ещё не убранное. «И вот, – рассказывал Геннадий Николаевич, – наша ватага бегала в лаптях в школу через эту трёхметровую коноплю с полмесяца. На остатке пути нас охватывало веселье – и мы не догадывались, что наркотика надышались. Продолжалось это несколько лет, и никто нас не надоумил. Ни о чём таком люди тогда и понятия-то не имели… А зимой мы не ходили в школу неделями – поле заносили снега великие, не пробьёшься, а бульдозеров тогда не было…». Ещё школьником Геннадий Николаевич наискал в окрестностях два полных ведра старинных монет, но за время его послеинститутских странствий они куда-то запропастились. Нашёл даже саблю времён постоя в барской усадьбе «императора Емельки». Ржавая сабля не вынималась из ножен, и он впоследствии передал её реставраторам одного из нижегородских музеев.
В далёком 1963 году Геннадий Николаевич окончил Ленинградский институт культуры. Видя его литературные способности, ему не раз предлагали перейти с режиссёрского факультета на сценарный, но упрямый студент мыслил себя лишь режиссёром. Да литературный талант никуда не делся, Геннадий Николаевич был многогранным человеком. Живя в Шумерле, помимо сатирических пьес сочинял сценарии сказок и делал постановки по ним. Через детскую студию при народном театре прошли многие, и некоторые из бывших актёров остались у нас в городе, другие, окончившие театральные училища, разъехались по всей стране. Своего режиссёра не забывали, частенько с ним перезванивались. Одна из наших прекрасных шумерлиночек, Женя Юнусова, когда-то актриса народного театра, преподаёт сейчас историю древнерусской религиозной литературы в Берлинском университете. Всякий раз, приезжая в Шумерлю к маме, непременно навещала Геннадия Николаевича. Память о нём сохранит и талантливый художник Сергей Пыринов, преподаватель школы искусств, создававший декорации для народного театра.
Геннадий Николаевич был гораздо старше меня, да и образованнее, и умнее. Я называл его по имени-отчеству и обращался к нему на «Вы». Он возмущался: «Саша, перестань «выкать»! Я для тебя Генка! Генка! Ты понял?». Он довольно долго скрывал, что тоже неравнодушен к прозе. Открылся мне лишь несколько лет назад, когда в Нижнем Новгороде у него вышел роман в четырёх частях – «Нашествие саранчи». За месяц перед кончиной Геннадий Николаевич завершил пятую часть романа, но в Нижний Новгород пришлось ехать не в редакцию, а на похороны брата, инженера речного флота. Поехать снова – с рукописью, было ему не суждено.
Два года назад кто-то из московских друзей отдал его книгу на киностудию Никиты Михалкова «ТриТэ». Оттуда Геннадию Николаевичу позвонили и предложили составить договор на экранизацию одной из частей романа, имеющей заголовок «Святая Шурочка». Однако, как говорится, не тут-то было. Геннадий Николаевич со свойственной ему странноватостью заявил, что даст согласие, если сам станет подбирать актёров и сам руководить съёмками – чтоб никто ничего не убрал и не исказил. Киностудия впала в недоумение: любой другой автор радостно подписал бы договор, а этот выдвигает свои резоны. Посоветовали хорошенько подумать денёк-другой. И звонили, и уговаривали ещё два раза, но Геннадий Николаевич стоял на своём. И наотрез отказался от студийного предложения.
Последние годы он жил один. С людьми охотно общался. Сочинял прозу, изредка смотрел по телевизору пьесы и классические старые фильмы. Дверь его комнатки, выходящая в общий коридор «малосемейки», почти никогда не запиралась…
А. Будников, член Союза писателей России
и Союза художников России.
Комментарии: