В годы войны Шумерля приютила детей из Белоруссии
Война и дети… Это одна из самых горьких страниц Великой Отечественной войны. Суровые испытания, которые выпали на долю советских людей, еще с большей жестокостью обрушились на детей. Их надо было спасать не только от фашистов, но и от голода, холода, болезней, создавать необходимые жизненные условия.
Эта драматическая история происходила в нашем городе в самый разгар войны. Об этом рассказал на страницах белорусской газеты «Звязда» («Звезда») корреспондент А.В. Улитёнок.
Материалы очерка в редакцию принесла руководитель этно-педагогического музея школы № 3 А.Х. Микина.
«Дом ребенка им. Самойловой был организован в Полоцке в 1924 году. В нем постоянно воспитывалось 60-70 детей в возрасте от месяца до 3,5 лет, после чего дети передавались в дошкольные учреждения. Заведовала Домом ребенка с 1938 года Полина Сергеевна Портнова.
С первых же дней войны Полоцк подвергался страшной бомбежке. Город горел.
...Старшая Тамара только что вернулась из пионерского лагеря. Открыла дверь и что увидела? Майя, младшая сестренка, натянула на себя противогаз отца и марширует по комнате, пытаясь изобразить грозного воина. А за окном уже горит Полоцк. Где-то, совсем рядом в саду, раздался оглушительный взрыв, и сорванная упругой волной дверь опрокинула девочек. Выкарабкались, наплакались и, взявшись за руки, дворами побежали в город, к маме.
Узнали ее издалека. Полина Сергеевна поставила перед председателем горисполкома вопрос об эвакуации детей и обслуживающего персонала детского дома из города. Дали 4 грузовика.
Она стояла у машины и командовала — что брать, что оставить, грудничков сюда, кто постарше — туда. Еще раз пересчитала свой персонал, облегченно вздохнула: ни одна из работниц не бросила ребятишек, не подалась на восток с теми поездами, которые уже покинули город.
Машины отвезли их к деревне Булавки и вернулись назад — они нужны были фронту. Но утром стало ясно, что оставаться здесь опасно: фашистские самолеты налетали на деревню. Как только начиналась бомбежка, женщины хватали по двое детей и бежали с ними в лес. Спрячут малышей в кустах — и назад, за остальными. Там же, в лесу, провели собрание. «Если не выхватим из огня всех ребятишек, нет нам прощения. Теперь и навсегда они - наша судьба». Все ее поддержали. Пока не было транспорта, решили идти пешком. Отмерили 40 километров. Вышли к Домникам. Это в 50 км от Полоцка.
Из Калинина взяли курс на Ярославль. Там обеспечили бензином и предложили ехать на Горький. Нужно было где-то остановиться — начались холода. Решить этот вопрос было трудно: школы, детские учреждения были уже заполнены эвакуированными из прифронтовых городов. В Горьком председатель горисполкома дал совет ехать по Волге на пароходе «Вера Засулич» до Казани. Детей разместили по каютам. Все, от мала до велика, прошли санобработку, и поплыли в сторону Казани.
Проехав огромный, очень трудный путь, длиной в полторы тысячи километров от Полоцка до Горького, дети и взрослые устали. Требовался отдых. Поэтому в Чебоксарах П.С. Портнова обратилась к руководящим органам с просьбой предоставить местожительство в Чувашии. На просьбу откликнулись и отправили сначала в Козловский район, в деревню Солдыбаево. Туда везли на 20 подводах. Разместили в школе. На следующий день Полина Сергеева опять поехала в Чебоксары объяснить председателю Совета Министров М.М. Матвееву, что помещение совершенно не приспособлено под Дом ребенка, что нужен райцентр, где есть больница и роддом, откуда можно будет брать молоко для грудных детей. Её поддержали министр здравоохранения Чувашии А.И. Лихачев и педиатр министерства К.Я. Яковлева. После этого детей перевезли в Шумерлю.
На станции поезд встречали представители местной власти, врачи, жители города. Среди них — секретарь райкома партии А.М. Вахнин, председатель горисполкома П.И. Косточкин, зав. РОНО В.А Евгенина, представитель горторга П.Г.Гавриков, врачи Ю.В. Колмогоров, А.Г. Григорьев.
Весть о необычных эвакуированных мгновенно собрала на вокзале чуть ли не всех шумерлинцев. Люди несли с собой овощи, фрукты, кринки с молоком, творог. Там же, прямо на вокзале, прошел стихийный митинг. Говорили речи недолгие, но убедительные: «Молодцы, что выдержали такую дорогу, а уж здесь-то в беде не оставим, вместе выходим малюток». Потом разобрали малышей и на руках понесли их в специально освобожденный для белорусов детский садик.
Обжились немного, и стало очевидным: несмотря на поддержку местных властей, благополучно перенести приближающуюся зиму вряд ли удастся. Ведь у них не было даже смены белья. Куда идти со своими горестями и проблемами — в Москву что ли?
«Да, — твердо решила Портнова,- туда!» «Так ведь фашисты под Москвой»,- отговаривали ее. А она не могла поверить, что некому позаботиться о «грудничках», «ходунках», «средничках». Не верила она, что гитлеровцы могли взять Москву. И в грозном октябре 1941 года поехала Полина Сергеевна в военную столицу. И вернулась с вещами, с продуктами, с медикаментами, среди которых было полкилограмма сульфидина — он в то время ценился на вес золота. Здорово поддержала эта помощь Москвы! Если там есть дело до шумерлинских забот, значит, все в порядке — выдержит, отбросит назад врага Москва.
Сражалась, боролась страна. И сражались, боролись за жизнь, здоровье детишек в далекой Шумерле. Было тяжело. Галя Филипенок , например, так ослабла, что её постоянно держали в вате, словно птенчика. Непрестанно болела Лара Шиманская. Несколько раз сотрудники сдавали свою кровь Даше Дороженской.
Не сразу решилась проблема старших детей — им уже учиться надо было. Только где? Послать в местную школу? А вдруг оттуда принесут какую-нибудь инфекцию? Выручила учительница М.Ф. Федорова, которая стала приходить в детсад после занятий в Шумерлинской сельской школе. Когда возникла необходимость расширить обслуживающий персонал, местные жители сразу же пришли на помощь — отозвались З.С. Кукушкина, З.В. Братикова, Ю.А. Малиновская, О. Иванова, О.Карякина. Все работники жили одними интересами, честно трудились, делились последним с детьми. Нет, не просто делились, а отдавали им всё и себя. Например, Паша Ковальчук, Нина Закревская, Надя Кучина. У этих женщин были грудные дети. Конечно же, куда сильнее тех, кто поступил в Дом ребёнка перед войной. Вот и перевели эти молодые мамы своих родных сыночков и дочурок на искусственное кормление, а грудью кормили их слабых ровесников. Привыкли к своим «молочным» детям, от своих не отличали. Несколько дней плакала Надя Кучина, когда один отставник — офицер усыновил её Апельсинчика. Саша, как только его увидел, подполз, обхватил за ноги: «Папа, папа!». И бывший воин не выдержал, заплакал: «Сынок». А на место Апельсинчика пришил двое: Гена и Роза. У них мать умерла, и отец, Ильмент, работник райкома партии, уходя на фронт, отдал детей на воспитание в Дом ребёнка. «Ухожу бить врага,- сказал он,- а детей своих оставляю вам, потому что больше некому. Знаю, что не оставите в беде, будете к ним и внимательны, и заботливы. За их судьбу я спокоен». Не ошибся боец: ухаживали в детском дому за его детьми, как за своими, до тех пор, пока он не вернулся с победой.
Что чувствовали эти женщины? Где были их родные и близкие? Получила письмо Г.А. Буракова, что пропал без вести муж – успокоили. Согрели надеждой на лучшее доброта и тепло друзей. Никак не может отыскать близких Л.А.Чернуха. Кто-то узнаёт, будто фабрика КИМ, на которой работала её семья, эвакуировалась в Ульяновск. И вот летит туда письмо. Не верили, а ответ пришёл, где сестра пишет, что отец с матерью и маленькой Инночкой остались под фашистами, все ждали Лидию Антоновну и не успели выехать.
И сама Полина Сергеевна почувствовала, что значит поддержка друзей, когда от верной смерти спас её младшую дочь Майю профессор Осипов, которого срочно доставили самолётом в Шумерлю по указанию З.А.Андреевой, председателя Президиума Верховного Совета Чувашской АССР. Многие считали тогда, что Майю спасло чудо, но она знала: это доброта людская подарила её дочери жизнь. А если так – то она в долгу перед людьми. «Им не спасибо твоё надо, им надо, чтоб ты спасала детей! Всех!»
Уже 3 года исполнилось Лоре Шиманской, а она все ещё не ходит. Снова её и Диме Истрову переливали кровь. Значит нельзя успокаиваться, нужно что-то делать. И они делали. Шли и не останавливались. 9 мая 1945 года на пятом году Лора пошла самостоятельно, без поддержки.
О Доме ребёнка не забывали ни в Москве, ни в Чебоксарах. Его судьбой интересовались и всегда оказывали помощь. В Шумерлю приезжали председатель Верховного Суда Белоруссии В.Я. Седых, доктор И.М. Стельмашонок.
Если кто-то заболел, все были тут. На консилиум приходили лучшие врачи города: М.Н. Ермишина, М.В. Ханявина, Николенко, Капул, Б.Е. Гольдубер.
В конце сентября 1945 года Дом ребенка возвратился в Белоруссию, но память о милых женщинах осталась.
...Сердце так бьется, что, кажется, вся улица оборачивается вслед. Только улица омертвела – одни развалины вместо домов и нет прохожих.
Мать и дочь встретились. Но прошли годы, прежде чем Инна сказала слово «мама». Война отобрала у ее дочери детство, а у нее – детство дочери. «И все же, глядя назад, в войну, — говорит Лидия Антоновна, — чувствую, я заново переживаю счастье материнства во всей его полнокровности. Потому что вижу тех многочисленных наших детей, которые называли нас мамами».
После войны за свой благородный труд П.С. Портновой вручили орден Трудового Красного знамени, три медали и Почетную грамоту Президиума Верховного Совета Белорусской СССР.
Правительство Чувашии высоко оценило ее труд в годы войны. Она была награждена Почетной грамотой Верховного Совета Чувашской АССР. Вместе с ней были награждены врач Л.А.Чернухо и повар А.Я. Слабкевич».
*******
— В 70-80-х годах с П. Портновой переписывался местный учитель В.Чупыркин, — поделилась с нами руководитель этно-педагогического музея школы № 3 А.Х. Микина. -Именно благодаря этой переписке стали известны подробности военной истории: «В Шумерле нас разместили в хороших помещениях. Выделили кроватки, постельное белье, игрушки. Сотрудников Дома ребенка расселили по домам местных жителей. Часто вспоминаю я близкую сердцу Шумерлю. Вспоминаю с самым теплым чувством, с признательностью. А шумерлинцы порой интересуются: где-то они, наши бывшие воспитанники, крохотные несмышленыши, «груднички», как их все ласково тогда называли? Как сложилась их жизнь, куда увели их пути-дороги? С гордостью им отвечаю, всё хорошо, дорогие шумерлинцы, выросли дети, выучились, стали инженерами, учителями, врачами. Теперь это взрослые люди. Нередко приезжают они ко мне в гости и вместе вспоминаем мы далекое прошлое. Говорим о том, как это важно, чтобы наши дети никогда не испытывали таких невзгод. И с особой теплотой вспоминаем шумерлинцев, всех тех, кто своей заботой заслонил детей от военного лихолетья, чья сердечная теплота никогда не будут нами забыты».
Позднее Людмила Ильинична Лермонтова, будучи руководителем школьного музея, заинтересовалась этой историей, работала с архивными документами, встречалась с ее героями. Из материалов, собранных Л.И. Лермонтовой:
«В начале 1943 года пришла работать в дом ребёнка Гусева (Повереннова) Антонина Ивановна. Она вспоминает, что работала воспитателем, а по совместительству счетоводом-бухгалтером. Здесь же работала Агния Леонидовна Речнова. Дети были обеспечены одеждой, продуктами, лекарствами.
За этим следил наркомздрав Алексей Ильич Лихачев. Он часто приезжал в Шумерлю. Городские органы – райком, райисполком — всегда большое внимание уделяли дому ребенка. Коллектив был очень дружным, каждый ребенок был окружен заботой, у каждого была своя «мама» среди обслуживающего персонала. Дети Ильмента (детей было шестеро)- Роза и Гена –звали Антонину Ивановну мамой. потом в 5 классе Гена был учеником Антонины Ивановны.
Сердобольные жители города относились к детям и персоналу с исключительным участием. Раиса Павловна Лоскутова, прабабушка наших учеников, вместе с мамой приютила в своем доме нескольких работников дома ребенка, делилась с ними не только одеждой, но и последним куском хлеба. И она была не одна. То же можно сказать об Анне Николаевне Бекетовой и других.
Заведующей домом ребёнка Полине Сергеевне Портновой ценой невероятных усилий удалось сохранить коллектив воспитателей и персонал, чтобы он не развалился, и в полном составе, 104 воспитанников-грудничков, от месяца до 3,5 лет, довезли до Чувашии. У многих работников оставались семьи на местах. У педиатра Лидии Антоновны Чернухо — маленькая дочь 8 месяцев, отправленная к бабушке в Витебск, оказалась на захваченной немцами территории. И она ничего не знала об их судьбе до конца войны. А тут надо чужих детей отправлять куда-то и самой ехать вместе с ними… Сердце кровью обливалось у Полины Сергеевны, когда она уговаривала женщин. У неё у самой муж воевал, и она ничего не знала о нём. Но руководитель должен был выполнить свою задачу — эвакуировать детей, и дети были вывезены вовремя на машине.
Л.И. Лермонтова нашла дочь П. Портновой, Майю. Между ними завязалась переписка. Майя Семеновна прислала документы и воспоминания мамы о шумерлинской истории:
«Милосердными, чуткими, добрыми были местные жители. Когда возникла необходимость увеличить обслуживающий персонал, сразу выручили шумерлинцы. Откликнулись З. С. Кукушкина , З. В. Бритикова , Ю. А. Малиновская, А. И. Повереннова, две Оли — Иванова и Корякина. Все работники жили одними интересами, честно трудились, отдавали себя детям. Вот характерный пример. У Паши Ковальчук, Нины Закревской, Надежды Кучиной были грудные дети. Эти молодые мамы перевели своих детей на искусственное кормление, а грудным молоком кормили их более слабеньких ровесников, с самого рождения не знавших матерей…
Мама всю жизнь подчеркивала силу подлинной дружбы народов нашего общего дома — СССР. Ведь еще А. С. Пушкин оставил замечательный завет: «Уважение к минувшему — вот черта, отличающая образованность от дикости» .
До выхода на пенсию и мама, и Л. А. Чернухо работали с детьми. Мама заведовала яслями №1 г. Полоцка, она и на пенсии не забывала свое «детище».
Л. А. Чернухо возглавляла коллектив Гродненской областной детской клинической больницы. За безупречное, образцовое выполнение служебных обязанностей она была награждена орденом Ленина, а П. С. Порнова — орденом Трудового Красного Знамени .
И, наконец, о себе. Окончила исторический факультет МГУ. Кандидат исторических наук, доцент, ныне — пенсионерка. Муж — профессор, заведует кафедрой агробизнеса Белорусской государственной сельскохозяйственной академии. Сын Владимир, внук Артем».
От редакции:
В настоящее время в школе № 3 и в городском музее оформлены стенды, посвященные эвакуированному из Белоруссии Дому ребенка.
Мы убедительно просим своих читателей, что-либо знающих об этой истории, сообщить в редакцию.
Комментарии: